Encoding cp1251
Back to Luzin causa
Back to Miscelania
Back to Yury Neretin homepage

Б.А.Розенфельд. Воспоминания о советских математиках.
Историко-математические исследования, т. 36, 1995, 114--150

Ниже отрывки о Яновской, Выгодском, Юшкевиче

В конце отрывок из его же книги воспоминаний (О К.А.Рыбникове)

Б.А.Розенфельд. ВОСПОМИНАНИЯ О СОВЕТСКИХ МАТЕМАТИКАХ.

С.А.Яновская. Будучи студентом мехмата, я слушал лекции по истории математики и математической логике, которые читала Софья Александровна Яновская (1896—1966). Лекции по истории математики тогда казались мне скучными (курс был обязательный и студенты играли на этих лекциях в тихие игры типа «морского боя»). О том, что я в будущем сам стану историком математики, я тогда, конечно, и не предполагал.

Софья Александровна была активной участницей гражданской войны и однажды белые попытались ее расстрелять. Ее спасло то, что она была очень маленького роста и носила очень высокую шляпу. Расстрел происходил на мосту, пули попали в шляпу, сама Яновская упала в реку и, спрятавшись в камышах, просидела в них до темноты. В одном из рассказов И.И.Бабеля, в котором дело происходило под Одессой во время гражданской войны, упоминается некая Соня Яновская. Когда я спросил Софью Александровну, не о ней ли идет речь в этом рассказе, она ответила: «Исаак Бабель был моим приятелем».

Во время войны Софья Александровна была в эвакуации в Перми. Несколько наиболее одаренных студентов она перевела в Московский университет. Некоторые из этих студентов впоследствии стали крупными учеными, это академик Национальной Академии США, профессор Корнельского университета Евгений Борисович Дынкин и профессора Московского университета Ольга Александровна Олейник и Михаил Михайлович Постников.

Софья Александровна руководила в МГУ кафедрой истории математики, а после того, как эта кафедра была упразднена и был создан кабинет истории математики и механики, перешла на кафедру логики. При кафедре работал семинар, которым С.А.Яновская руководила сначала вместе с М.Я.Выгодским, а затем с А.П.Юшкевичем; я часто беседовал с Софьей Александровной, главным образом на философские и исторические темы.

М.Я.Выгодский. С Марком Яковлевичем Выгодским (1898 — 1965), геометром и историком математики, я познакомился, будучи аспирантом. Как и С.А.Яновская, он был активным участником гражданской войны, он был разведчиком, засланным большевиками в учреждения мусаватистского Азербайджана (до революции он жил в Баку, где закончил гимназию). Революция застала его студентом.

I курса Варшавского университета, эвакуированного во время I мировой войны в Ростов-на-Дону. В Ростове Выгодский был учеником геометра и историка математики Дмитрия Дмитриевича Морду- хай— Болтовского (1876—1952), оказавшего исключительное влияние на всю его научную деятельность. После окончания гражданской войны Выгодский переехал в Москву и закончил математическое отделение физмата Московского университета, одновременно он преподавал стенографию в Коммунистическом университете им.Свердлова и первой его книгой был «Курс парламентской стенографии». Окончив университет, он преподавал математику в том же университете им. Свердлова и в Институте красной профессуры, а затем стал аспирантом О.Ю.Шмидта по истории математики. После аспирантуры Выгодский преподавал математику в различных вузах Москвы, организовал вместе с С.А.Яновской семинар по истории математики на мехмате, а одно время работал главным редактором Гос. издательства технико-теоретической литературы, где по его инициативе были изданы комментированные переводы многих классиков науки, некоторые —в его переводах. Учебник Выгодского «Основы исчисления бесконечно-малых», вес >ма популярный в начале 30-х гг., был основан на применении актуальных бесконечно- малых, на более высокой ступени используемых в современном «нестандартном анализе». Большой резонанс имела его книга «Галилей и инквизиция». Вскоре после появленгя этой книги он был исключен из партии, его обвиняли в том, что он служил в учреждениях белого правительства в Баку, обвиняли его и в ошибках в книге о Галилее. С большим трудом, уже после войны, он восстановился в партии, доказав, что работал в мусаватистских учреждениях, выполняя задания Красной Армии, а затем тихо «механически выбыл» из партии. Я часто беседовал с Марком Яковлевичем и он разъяснил мне, в чем состоят его расхождения с КПСС и почему он не хочет в ней состоять. После войны он опубликовал очень оригинальный учебник «Дифференциальная геометрия» и несколько первоклассных математических справочников.

В последние годы своей жизни он потерял работу в Москве и Ленинграде и перешел на работу в педагогический и политехнический институты в г.Туле.

Наиболее известные его ученики—геометр Эдуард Генрихович Позняк и историк математики Феодосии Дементьевич Крамар (оба были его учениками в Алма-Ате во время войны).

А.П.Юшкевич. В области истории математики моим учителем был Адольф Павлович Юшкевич (1906-1993). Сын известного социал-демократического философа Павла Соломоновича Юшкевича (1873—1945), математика по образованию (он был автором статьи о механике в пространстве Лобачевского). Адольф Павлович родился в Одессе, а в детстве много лет жил во Франции, где его отец находился в эмиграции. После окончания Московского университета А.П.Юшкевич преподавал математику в МВТУ и в 1943 г., когда я с ним познакомился, заведовал кафедрой математики МВТУ. Когда я вернулся в Москву из Ашхабада кандидатом наук, А.П.Юшкевич взял меня на должность ассистента и я проработал на его кафедре несколько лет. Это был образцовый заведующий кафедрой большого технического вуза.

Отец А.П.Юшкевича первые годы после революции работал в Институте Маркса-Энгельса, но в 1924 г. руководство этого института решило, что бывшему известному меньшевику, философские взгляды которого были подвергнуты жестокой критике в книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», не место в этом институте, и уволило его. После этого П.С.Юшкевич не состоял в штате какого-нибудь учреждения, — что, по-видимому, спасло его от репрессий в годы сталинского террора, а занялся переводами философских и математических классиков и привлек к этому сына. Адольф Павлович хотел поступить в аспирантуру к С.А.Янов- ской, с которой был знаком еще в Одессе, но она не решилась принять егоТ А.П.Юшкевич занимался историей математики самостоятельно и вскоре стал одним из крупнейших историков математики. В 1965—1968 гг. он был Президентом Международной академии истории науки. Его докторская диссертация об истории математики в России была защищена в 1940 г., а позже вышла отдельной монографией. Хорошо известны его исследования по истории математического анализа, а его книга «История математики в средние века» переведена на многие языки.

В 1945 г. был организован Институт истории естествознания Академии наук СССР—в таком виде был восстановлен, пока частично, существовавший ранее в Ленинграде Институт истории науки и техники, закрытый в 1938 г. в связи с тем, что его директор Николай Иванович Бухарин (1888—1938) был объявлен «врагом народа». Институт был организован в Москве, а старый институт стал Ленинградским отделением московского. А.П.Юшкевич работал в новом институте со дня его основания сначала по совместительству, а в 1953 г., когда ИИЕ был преобразован в Институт истории естествознания и техники (ИИЕТ), окончательно оставил работу в МВТУ и перешел в ИИЕТ на полную ставку.

Ассистент я был не очень старательный, так как во время работы в МВТУ писал докторскую диссертацию. Через пару лет после защиты, убедившись, что в Москве получить профессорскую должность мне не удастся (это были последние годы жизни Сталина, когда национальный вопрос играл очень важную роль при поступлении на работу), я принял приглашение ученика моего руководителя в аспирантуре П.К.Рашевского Максуда Алиевича Джавадова (1902— 1972), в то время проректора Азербайджанского университета, и переехал в Баку. Я читал геометрические курсы и курс истории математики и вскоре получил звание профессора. Готовя курс истории математики, я обнаружил, что в XIII в. в Южном Азербайджане работал выдающийся математик и астроном Насир ад-Дин ат-Туси. Я спросил, занимается ли кто-нибудь в Баку изучением его творчества, и мне сказали, что этим никто не занимается. Но потом ко мне обратился за консультацией математик, изучающий доказательство ат-Туси V постулата Евклида, на котором основана теория параллельных линий. Затем мне предложили участвовать в подготовке к изданию русских переводов основных математических трудов ат-Туси. Приехав на каникулы в Москву и встретив на мехмате А.П.Юшкевича, я рассказал ему об этой работе. Он пригласил меня сделать доклад об этом на семинаре в МГУ, а затем предложил мне подготовить статью «О математических работах Насир ад-Дина ат-Туси» для очередного выпуска «Историко-математических исследований», которые он незадолго до этого начал выпускать вместе с Г.Ф.Рыбки- ным. Моя статья появилась в 4-м выпуске ИМИ (1951).

А.П.Юшкевич посоветовал мне также посмотреть статью Д.Ю.Смита «Евклид, Омар Хайям и Саккери», где упоминались исследования ат-Туси о параллельных линиях, причем указывалось, что знаменитый «четырехугольник Саккери» (4-угольник с двумя прямыми углами и равными боковыми сторонами) и три гипотезы Саккери об остальных двух углах этого четырехугольника («гипотезы острого, тупого и прямого углов») встречаются в геометрическом трактате Хайяма, цитируемом ат-Туси. В Баку я пошел в Институт истории Академии наук, чтобы уточнить транскрипцию арабского названия этого трактата. Старик-арабист, почти не говоривший по-русски, прочтя название трактата Хайяма, встал, взял меня за руку и повел в здание Отдела рукописей Академии наук, находящееся в соседнем квартале. Там он что-то сказал по-азербайджански директору, и через пять минут передо мной лежал трактат Хайяма, изданный перед войной в Иране (директор нашел его в Тебризе, где он был во время войны). Я решил перевести этот трактат и нашел в Баку арабиста- эмигранта из Ирана, который знал арабский и французский языки, но не знал русского. Общался я с ним по-французски. Он сделал мне французский перевод, с которого я сделал русский перевод трактата. Но азербайджанцы, занимавшиеся ат-Туси, потребовали, чтобы моя публикация этого трактата была совместной с ними. Когда я написал об этом А.П.Юшкевичу, он одобрил занятие трактатами Хайяма, но посоветовал мне самому изучить арабский язык. Я договорился с моим переводчиком, что он будет учить меня арабскому языку. Вскоре с его помощью я сделал переводы непосредственно с арабского на русский трех трактатов Хайяма: комментариев к Евклиду, где кроме теории параллельных линий была изложена оригинальная теория отношений и предложено обобщение понятия числа до вещественного числа, алгебраического трактата, сообщение о котором в учебнике высшей алгебры Г.М.Шапиро потрясло меня, когда я был первокурсником (в Баку нашлось издание Ф.Вепке арабского текста этого трактата с французским переводом) и трактата Хайяма об определении состава сплава с помощью его взвешивания в воздухе и воде. Эти переводы с комментариями, написанными А.П.Юшкевичем и мной, были опубликованы в 6-м выпуске ИМИ (1953). После этого появился целый ряд моих переводов с арабского.

В 1955 — 1964 гг. я работал профессором Коломенского пединститута и продолжал заниматься переводами арабских математических трактатов, а также написал исследования об истории интерпретаций геометрии Лобачевского, о жизни и творчестве А.П.Котель- никова, о геометрии в трудах Леонарда Эйлера. В 1964 г. меня пригласили на вакантную должность старшего научного сотрудника ИИЕТ. Я проработал в этом институте с 1964 по 1990 г. старшим, а потом ведущим научным сотрудником в секторе истории математики, который был организован Адольфом Павловичем, и которым руководил сначала он сам, а в последние годы его жизни его ученик Сергей Сергеевич Демидов. В этом секторе я участвовал в коллективных работах сектора и написал книги «История неевклидовой геометрии» (1976, английский перевод 1988) и «Математики и астрономы мусульманского средневековья и их труды» (1983, совм. с Г.П.Матвиевской). За работы по истории математики меня в 1971 году избрали членом-корреспондентом, а в 1978 г. академиком Международной академии истории науки.

Отрывки из Борис Розенфельд "Воспоминания"

Военное учреждение

В январе 1947 г. в МВТУ проходило сокращение штатов, я лишился работы, и стал подумывать о переезде в Баку, но неожиданно получил приглашение на работу в военное учреждение в Москве. Туда приглашали математиков для прикладной математической работы. Руководству понравилась, что я имею техническое образование и у меня готова докторская диссертация по математике. Меня приняли на работу, присвоили мне звание старшего лейтенанта и дали хорошую зарплату.

........................................

Поставленные передо мной задачи относились к теории кодирования, и ни геометрия, ни другие известные мне математические дисциплины, были не применимы для решения поставленных передо мной задач.Для решения этих задач были необходимы комбинаторный анализ и теория конечных групп и конечных геометрий, которыми я в то время не владел.

Математики военного учреждения

Во время войны в этом учраждении работал мой товарищ Сергей Васильевич Фомин. В нашем подразделении имелось несколько его работ. Впоследствии С.В.Фомин опубликовал небольшую книжку “Системы счисления”, в которой изложил несколько задач теории кодированоя. Вместе со мной работали алгебраист Олег Николаевич Головин и ученик А.Н.Колмогорова доктор физико - математических наук Иван Яковлевич Верченко.

Впоследствии здесь работали алгебраист Александр Илларионович Узков и историк математики Константин Алексеевич Рыбников. За успешное решение поставленных задач А.И, Узков получил Сталинскую премию. К.А.Рыбников стал известным специалистом по комбинаторному анализу

Каникулы в АГУ

Летом 1954 г. я присутствовал в Москве на защите докторской диссертации К.А.Рыбникова на тему “Математические рукописи Маркса”. Рыбников был аспирантом С.А Яновской по истории математики, а в начале 50-х годов он работал в упоминавшемся мной научном учреждении при ЦК партии и имел доступ к фотокопиям математических рукописей Маркса, которые хранились в Институте Маркса-Энгельса-Ленина. К.А.Рыбников вместе с С.А.Яновской изучали эти фотокопии. Математические рукописи Маркса в основном представляли собой его конспекты учебников математического анализа, опубликованных в первой половине XIX века. После защиты диссертации Рыбников стал профессором Мехмата и членом парткома МГУ. Он ликвидировал кафедру Истории математики, которой заведовала С.А.Яновская, создал вместо этой кафедры Кабинет истории и методологии математики и маханики и возглавил его. С.А. Яновская перешла на кафедру Математической логики. Так ученик “отблагодарил” своего учителя.